Лос Анджелес — странный город. Здесь хочется жить, веселиться, встречать новых людей. Но здесь же хочется и свести счеты с жизнью. Последнее вполне подходило под статью занятости Мерфи. Ему нравилось, когда человек решался на отсроченное самоубийство… ради своей мечты. Сделки заключал охотно и с особым наслаждением, а некоторые из них — хранил как зеницу ока. Что было слаще остальных. За такими жертвами он даже следил. Становился поклонниками новоприобретенного таланта, покупал произведения искусства и вешал на стену в своем шикарном пентхаусе. Посещал премьеры фильмов и искренне сожалел, что не он заключил сделку с Уорхолом.

Жизнь текла, менялась. Люди умирали, рождались. Звали. Заключали сделки. Теряли все, ради призрачной надежды стать кем-то хоть на время.

Мерфи следил за тем, как отстраивалась Америка. Как становилась великой и вновь падала на колени. Удивительно, но с 1967 года многое изменилось. И в то же время, не изменилось ничего.

Лица людей стали размытыми. Память стирала их имена. И лишь внушительных размеров блокнот в кожаном, потрепанном временем и частым использованием переплете хранил отпечаток каждой встречи. Линкольн старался относиться к блокноту любовно, с особым трепетом и аккуратностью. Но уже после первых пяти лет этот трепет сошел на нет. Когда стало понятно, что люди не изменятся. Им всегда будет мало. А у него — всегда будет неизменно много работы. И весьма внушительный запас лет за плечами.

Любовники сменялись один за одним — мужчины, женщины. Всех и не упомнить (для них Мерфи, разумеется, учета не вел). А увеличивающиеся в своей численности, как грибы после дождя, бары радовали Мерфи возможностью затеряться. И смешаться с толпой.

В этот июньский вечер 2020 года ничто не предвещало беды. Мерфи зашел в бар в одном из весьма оживленных районов Лос Анджелеса, заказал себе кровавую Мэри и чуть наклонил голову ниже к барной стойке, принявшись пальцами разминать затекшую шею. Его клуб Пандемониум процветал. Приносил отличный доход — как материальный, так и нравственно-эмоциональный. Но побыть одному и там, где вероятность встречи с кем-то из знакомых была равна нулю по-прежнему было крайне важно.

– Ваш напиток, – бармен поставил кровавую Мэри перед Мерфи, тот улыбнулся, бросил на стол полтинник и короткое «сдачи не надо». А затем сделал небольшой глоток. Удачный вкусовой оттенок томатного сока порадовал. Как и та идеальная щепотка перца. Прекрасно. Линкольн достал из кармана телефон, нажал на кнопку, чтобы посмотреть, который час, а затем убрал телефон в карман. Удивительно, но вечер выдавался довольно тихим — обращений было мало. А те, что были не интересовали трикстера. Мерфи скользнул раскрытой ладонью по чистой гладкой столешнице, а после услышал знакомый голос где-то слева от себя. Повернув голову, с легкостью заметил знакомую копну светлых волос и голубые, чем-то опечаленные грустные глаза.

– Кто ты? – не заметив, что сказал это вслух, уставился на парня Мерфи. Незнакомец поднял лицо и Линкольн тут же отвернулся.
«Не может быть».

Подпись автора

by thirdkingdom

7 лет – достаточно долгий срок, чтобы отвыкнуть и забыть. Чтобы стереть из памяти, словно и не было. Двигаться дальше и ни о чем не думать. Потому что жизнь мальчишки и его собственная – диаметрально противоположны по своей сути. Тоби будет становиться старше, будет стареть. А Линкольн – нет. Он навсегда застрял (окей, почти навсегда) в теле этого брюнета. Так зачем оборачиваться назад, вспоминать тех, кого оставил позади и тосковать по тому, что не могло быть?

Впрочем, Линкольн не тосковал. Лишь иногда забывал, зачем вообще ему это все надо – сделки, долгие речи, фокусы, попытки обмануть, а когда надоест – напротив, до оскомины откровенно и правдиво, чтобы слушатель терялся в догадках, хотят его надуть или нет. И так по кругу. Кто вообще создал их, трикстеров? Кем он был до этого воплощения? Может, ангелом. А, может, демоном? Был ли он человеком? Является ли он человеком сейчас?

Слишком много вопросов, о которых чаще всего Мерфи не думал.

Пока кто-то из теней прошлого не появлялся на пороге. Одни по закону сделки, другие – случайно. Как Тоби. Как его там? Тобиас…

— Извините, у Вас не будет прикурить?

Голос Тоби был знакомым. Грудным, немного хриплым. Так отличался от всех голосов, что слышал Мерфи у себя в голове. Мог бы из тысячи узнать и прийти на зов. Только вот… зачем?

В голове у Мерфи словно замирает время. Он видит медленные – что становятся еще более растянутыми, словно кто тянет пальцами колесико тайминга на старом, аналоговом оборудовании для просмотра и анализа видео, — немного заторможенные движения бармена. Слышит, как голоса посетителей бара за спиной становятся тише. Время вот-вот остановится. Или сузится. Всего до одной точки – Тоби и Линкольна, что сидел отвернувшись и старался не думать о том, что отморозиться, кажется, не удастся.

— Не курю, — все же промямлил кое-как Мерфи, а после наклонился будто бы еще ниже к барной стойке. Схватился за стакан пальцами, сжимая те как можно крепче. И сделал глоток.

Кларк. Его зовут Тобиас Кларк.
Почти как Кларк Кент. Почти.

Подпись автора

by thirdkingdom

У Мерфи все в жизни так — никогда не останавливаться. Продолжать свой путь. Бежать только вперед. И все люди, которых он встречает, ничто иное как пустой звук. Шутка. Мимолетное виденье. Призрак не существовавшей жизни. Тень.

И сейчас, поднимая стакан над натертой до блеска стойкой, Мерфи вспоминает тот день. Когда уже опала пожелтевшая листва и на город налетел холодный ветер. Который пробирал до костей, стоило забраться под одежду. Пройтись вдоль позвоночника и куснуть за холку. Вспомнил, как прямо на земле под раскидистым деревом сидел паренек и держал над рукой — кожа была такая бледная, почти прозрачная — нож для резки бумаги. Лезвие было выдвинуто, но парень все не решался коснуться кожи.

Мерфи слышал — особенно явно и отчетливо — как хрустели уже высохшие листья под ногами. Ловил на коже порывы ветра и ссутулился, когда неприятный холод забирался под одежду. И когда он возвращался к давно минувшему прошлому, вдруг словил на себе взгляд. Который будто бы подставить подножку стройному ряду воспоминаний и те, запутавшись, рассеялись. На языке закрутилась какое-то слово – очень важное, видимо, слово, – но вспомнить его Мерфи никак не удавалось. Он поднял голову, опуская на столешницу стакан и принялся массировать пальцами переносицу.

Что же там за слово? Такое… навязчивое слово…

На выдохе, Мерфи повернул голову вправо и в этот момент столкнулся взглядом с тем самым парнем. Он уже собрался уходить – «он смотрел!» - и вот, снова бросил взгляд на брюнета за стойкой. Что так нарочито опустил голову и проигнорировал вопрос. Явно обращенный к нему.

«Тоби».

Он смотрел. Эта мысль бьется внутри черепной коробки Мерфи. Ощущал спиной, как Тобиас сверлил его взглядом. Тот едва ли не прожег дыру в его пальто.

— Потерянный… — пробормотал себе под нос Линкольн, провожая взглядом Тоби, который все еще смотрел на Мерфи в ответ. — Знакомый.

Он нашел то самое слово – «знакомый». Тогда, под деревом, Тоби показался Линкольну знакомым. Черт бы его побрал, этого мальчишку.

Мерфи одернул себя, отворачиваясь от цепкого взгляда блондина. Цыкнул довольно слышно и на выдохе поднес стакан к губам.

Подпись автора

by thirdkingdom

Глубокий выдох.

Чувствует на плече чужую – разве? – ладонь. Пальцы с силой, но не слишком навязчиво сжимаются на ткани. Линкольн слышит, как воздух вырывается из ноздрей.

— Это Тоби, помнишь меня?

Да, черт возьми! Ты правда думаешь, что можно забыть?

«А, почему, собственно, нельзя?».

Линкольн поворачивает голову. Смотрит каких-то несколько секунд на ладонь, лежащую на плече, а затем переводит взгляд на Тоби. Изучает повзрослевшее, с признаками лет, лицо. Задерживает взгляд на губах – всего на какую-то долю секунды, – а затем слабо кивает. Приоткрывает рот, чтобы сказать:

— Привет, Кларк, — тем самым давая понять, что помнит. Не забыл и, возможно, но лишь возможно, вспоминал. Но вспоминал ли? Нет.

Тобиаса Кларка не существовало с момента, как Мерфи его оставил. Не бросил, не покинул, не сбежал. А именно оставил. Оставил жить своей жизнью. Становиться кем-то. Для кого-то. Зачем-то. А сам продолжил жить жизнью, которая еще не скоро закончится. А она закончится, ведь все рано или поздно подходит к концу.

«Не криви душой, Мерфи» — думает про себя Линк. Даже скорее одергивает. Ведь забыл блондина не в ту секунду, как за ним в последний раз закрылась дверь. А позже. Неделями, может, позже. Когда понял, что Кларку так будет лучше – без него.

— Прекрасно выглядишь, — не улыбаясь и без единой дрогнувшей мышцей на лице. — И похорошел.

А вот тут не выдержал – показал легкую улыбку. Но лишь кончиком губ.

— После работы решил пропустить стаканчик? Что пьешь? Угощаю, — «если задержишься хоть на пятнадцать минут». Но этого Мерфи вслух не говорит. Лишь задерживает взгляд на лице Кларка, а затем – осматривает парня с ног до головы. Хорош. Очень хорош собой.

Подпись автора

by thirdkingdom

— Смена? Ты врач? — Линкольн всматривается в лицо напротив и улыбается краем губ. Теперь уже шире и более открыто. Словно не было смысла прятать приятные, теплые мысли. Хоть Тоби и не мог их прочесть.

— Скотч, пожалуйста. И обновите виски, — он подтолкнул почти пустой стакан с виски чуть вперед – в сторону бариста, и вновь повернул голову к Тоби. Блондин вырос, изменился. Стал старше и похорошел. Это все да, безусловно. Все так и есть. Но еще он остался тем мальчиком, который сидел на земле у широкой кроны дерева и собирался махнуть лезвием ножа для бумаги по тонкому запястью. Его кожа была бледной и почти прозрачной. И только глаза, когда малец поднял взгляд на Линка, молил о жизни.

Бармен принялся выполнять заказ, а Мерфи молча изучал профиль Кларка. И чем дольше он смотрел, тем живее в памяти были воспоминания: вот парень снимает с себя одежду, прижимается и благодарно целует. Он не побоялся сесть в машину незнакомого человека. И даже, когда Линкольн предупредил, что поехать дальше означает, что он его всенепременно трахнет, парнишка не сдрейфил.

Этот парнишка – теперь взрослый мужчина – был рядом. Совсем близко. Сидел на барном стуле в каких-то десяти-пятнадцати дюймах от него и задумчиво изучал не моргая столешницу. Мерфи изучал его профиль и невольно вспоминал их ночь. Ту, первую, под Новый год. А потом еще много последующих. Выпускной Тоби и их танец. И как жарко он целовал его, прижимаясь всем телом. Его налитый член упирался сквозь ткань в бедро, а Мерфи думал про себя, будет ли большой наглостью трахнуть его прямо там, на стоянке, приспустив брюки мальца и зажав тому рот.

— Ваш скотч, — произнес бармен. Мерфи моргнул, сбрасывая морок воспоминаний. — И ваш виски.
— Благодарю.

Линкольн сделал пару глотков, а после прочистил горло – вставший ком мешал дышать. И, казалось, мешал даже думать.

— Разве что внешне, — с улыбкой ответил на комплимент Мерфи. Почти не изменился. А так ли это? Слишком философский вопрос, о котором думать совсем не хотелось. — Сколько прошло? Лет семь-восемь? Надеюсь, больше не хотелось свести счеты с жизнью?

На губах откровенная улыбка. Не издевка, не подкол – Мерфи рад, что у Тоби все хорошо. Что он хорошо выглядит, повзрослел, у него есть ответственная работа, которая, по всей видимости, приносит людям пользу. Но счастлив ли он? Не думал ли больше о смерти? Не хотел зажать в пальцах лезвие и полоснуть по бледной – все еще бледной, как и раньше – коже? Линкольн надеялся, что нет.

— Лос Анджелес почти не изменился, — словно отвечая на какой-то не заданный вопрос, тихо продолжил брюнет. — Меня не было здесь какое-то время. Но стоило вернуться и понял, что все осталось прежним. Разве что климат несколько сдвинулся. Летом стало еще жарче, а зимой… Черт, что такое «зима» на западном побережье?

Их взгляды столкнулись, Мерфи вновь тепло улыбнулся визави, а потом тихо предложил:

— У меня на улице припаркован черный «Тайота Прадо». Не хочешь…. Прокатиться?

Подпись автора

by thirdkingdom

Словно и не было этих семи или восьми лет. Так, семь или восемь?

– Семь, – уточняет Тобиас и Линкольн улыбается ему в ответ. Да, семи. Прошло целых семь лет, а ощущение, что… Мерфи не мог ответить даже себе, было ли ощущение, что только вчера расстались или уже прошла действительно вечность? Что он делал после того, как Тоби остался в прошлом? Заключал сделки. Закатывал пренебрежительно глаза всякий раз, когда снова слышал россказни о том, как таким как он стоит жить. Выслушивал нескончаемые торги за человеческие души и откровенно скучал.

Подступиться к какому-то парню он смог лишь несколькими месяцами позже. Сам Линк не заострял свое внимание на том, почему понадобилось столько времени, чтобы уложить в постель с собой кого-то еще. Кого-то другого, не Тоби. Может, потому что был занят. Может банально не хотелось. А может он просто скучал?

Чувство ностальгии прошло. А вместе с ним и привычка мысленно возвращаться к Кларку. Его номер телефона отправился в блок без причин и следствия. Да и ресторан вскоре был свернут. Чтобы чуть позже открыть одноименный ночной клуб. Теперь Мерфи был доволен тем, что имел. Ему нравилось новое место. Нравился вид клуба. Нравилась даже атмосфера, которая там образовалась. А дикие рейвы, что проводились в «Пандемониуме» примерно раз в несколько месяцев, всегда срывали аншлаг и поднимали выручку на новый уровень.

– Какого алкоголя? – Линкольн ловил глаза парня и улыбается ему в ответ. Ощущает кожей жар, исходящий от молодого человека и практически читает не озвученное «я хочу тебя». Удивительно, но Кларк по-прежнему смотрит на него так, словно готов сожрать прямо на месте. И без остатка. А ведь сожрет и не подавится. Мерфи вдруг прыснул, смеясь с собственных размышлений. Допил свой виски и отставил стакан. Встал со стула и повел плечами, разминая их. Кивком головы, не глядя на Кларка, дал понять, что пора идти и направился на улицу. День был пасмурным, температура воздуха оказалась достаточно прохладной. Пока они сидели в баре над Лос Анджелесом сгущались тучи и вот-вот готовились упасть на землю обильным ливнем.

Мерфи вышел из бара, отыскал свою машину на парковке и, щелкнув брелком сигнализации, жестом пригласил Кларка в салон. А когда оба оказались в салоне, Мерфи молча завел мотор и плавно вывел авто на дорогу.

В прошлый их раз, когда Тоби сидел рядом с ним на пассажирском, на его губах играла улыбка и от счастья парня распирало. Интересно, что чувствует блондин сейчас? Мерфи бросил на него мимолетный взгляд, забывая, что нога на педали газа. И ровно через мгновение позади них раздалась сирена полицейской машины. Офицер попросил свернуть на обочину и заглушить мотор.

Линк бросил в зеркало заднего вида мрачный взгляд и начал сбавлять скорость.

Подпись автора

by thirdkingdom

В самую первую их встречу, в ту самую, когда Тоби не мог решиться лишить себя жизни, Линкольн устроил ему встряску. Усадил в свою машину, а затем дал по газам. Когда же точно так же, как и сейчас, сзади появилась полицейская машина, вместо законопослушного поведения Мерфи продемонстрировал навыки манипуляции, вынудив Тоби сделать выбор на который он, сложись все иначе, мог бы никогда не решиться. Но в ту конкретную минуту не было времени думать, нужно было действовать. И малец ответил соответствующе. Ему нужна была встряска. Смена обстановки. Фокус на ориентирах, которые стоили того, чтобы остаться в живых.

Теперь же Кларк был другим — взрослым, ответственным, а главное желающим жить. Его не нужно больше встряхивать или прижимать к стене, загнав в угол. Этот Тобиас Кларк чудесно осознавал риски. А еще понимал, что жизнь — ценнейший инструмент и использовать его нужно с умом.

Впрочем, немного дерзости и глупости никогда не помешает. А потому горячая ладонь Кларка оказалась на бедре Линкольна. Тяжелый взгляд Мерфи стал, казалось, еще тяжелее. Из него пропал весь свет, но искру невозможно было не заметить.

Позади отчетливо ревела сирена, неумолимо приближавшаяся к автомобилю Мерфи. И если он ничего не сделает, может быть поздно.
Стрелка на спидометре ползет стремительно вниз и вот «Тайота Прадо» уже замерла как вкопанная. Отблеск красно-синей мигалки отражается на черной, отполированной до блеска машине. Блики попадают и в салон, отражаясь на коже Тоби. Пальцы на бедре все еще сжимаются, но Линкольн видит, как лицо парня меняется. Он не ожидал, видимо, что Мерфи остановится. Что не послушается и позволит авто замереть на месте.

Сзади слышится хлопок двери — коп вышел из машины и направлялся прямо к ним.

Мерфи по-прежнему не сводил глаз с Тоби и когда выражение на его лице стало максимально то ли разочарованным, то ли недоумевающим, брюнет вжал педаль газа в пол, потянул на себя рычаг коробки передач и заставил мотор реветь. Довольно тихо, нужно отдать должное чудесной сборке. Но действенно. Авто с рвением зверя ринулось вперед, оставляя позади сильно ошалевшего полицейского, который тут же принялся по рации объявлять на перехват нерадивого водилу.

– Ты бы видел свое лицо, – Мерфи засмеялся, а затем бросил взгляд в зеркало заднего вида. Полицейский уже запрыгнул в машину, а расстояние между ними неумолимо росло. – Не стыдно изменять?

Совершенно расслабившись, даже приняв расслабленную позу, положив локоть в приоткрытое окно двери, Мерфи потянулся к торпедо. Выудил сигарету из пачки и прикурил. Почти как в тот день. Клубы дыма, выдыхаемого им, поднимались под потолок салона, и Мерфи изредка бросал на Тоби краткий взгляд.

Подпись автора

by thirdkingdom

Задавая вопрос, Мерфи не ждал, что ему ответят. Во всяком случае вовсе не то, что в итоге услышал Линкольн.

Сирена стихла, но ровно до следующего перекрестка. Когда прямо мимо них пронеслась патрульная машина. Линкольн вывернулся, выглядывая из окна и рассмеялся. Его волосы взъерошил ветер, растрепав и заставляя пряди танцевать в разные стороны.

– Упс, – тут же усевшись в кресле удобнее, Мерфи приподнял стекло, а после бросил на Тоби шальной взгляд. – Пристегнись, Тоби-бой. Будет весело.

И в самом деле. Та патрульная машина, в след которой брюнет смеялся еще секунду назад, резко крутанулась на месте, разворачиваясь. А потом помчалась вслед ленд крузеру, стараясь поспевать. Прохладный ветер, несмотря на то, что за окном был июнь, врывался в салон. Тучи на небе сгущались. И редкие, но такие внезапные, проблески молний, что разрезали небо пополам, освещало путь. А через пару мгновений — небо недовольно гремело.

– Твой Спенсер тебя так катает? – с улыбкой, по-прежнему шальной и веселой, спросил Линк. Больше не бросал на Тоби взглядов, смотрел на дорогу и изредка — на патрульную машину сзади. Сирены не стихали, а Мерфи ловко управлял габаритным автомобилем, что как горячий нож по маслу, скользил по ровному полотну асфальта.

В сущности, Мерфи было глубоко плевать что там делает, а что нет для Тобиаса Спенсер. Ему было глубоко плевать и на то, нравится ли парню трахаться с ним или нет. Как часто они вообще вместе. Счастлив ли Кларк с ним и прочую шелуху. Все это было неважно. Ведь, стоило ему встретить Линкольна вновь, как тут же решительно и быстро сдался. Вновь подставляясь под ласки, которых даже не предлагали, подобно ласковому бездомному котенку.

– Посмотрим, как ты сможешь догнать меня сейчас….

Кончик языка Мерфи виднелся изо рта. Парень с явным азартом и энтузиазмом обгонял (а скорее просто дразнил копов, что держались у них на хвосте, ведь Линкольн даже не пытался сильно «удирать» от них) полицейских. Впереди был перекресток и Линкольн видел, что на полном ходу несется огромная фура. Если чуть поднажать, успеет пронестись прямо перед ее носом. А вот копам уже придется тормозить.

И Линкольн поднажал. Машина дернулась, разгоняясь еще быстрее. Стрелка на спидометре достигла отметки в 92 мили/час, а затем пронеслась перед фурой. Та, с громким воем клаксона, буквально через долю секунды пронеслась сзади них.

С громким смехом, Мерфи, проехав еще около двухсот метров, свернул налево, а затем чуть сбросил скорость.

– А что, если он узнает?

Подпись автора

by thirdkingdom

Уже после того, как и фура, и погоня остались позади, Мерфи смог сконцентрироваться на словах Тоби, которые словно не услышал, пока стрелка на спидометре не достигла 45 миль/час. Его парень мог оказаться в той машине сзади?

Но напрашивавшийся сам собой вопрос оборвал сидящий рядом с диком испуге и шоке Кларк. Тоном, не терпящим какого-либо пререкания, он потребовал остановить машину. И Линкольн повиновался. В конце концов – зачем ребенку такой стресс?

«Ребенку», — Линк слабо улыбнулся своим мыслям. В его голове Тобиасу по-прежнему шестнадцать. Несмотря на то, что сам себе Линк напомнил уже, и не единожды, что малец вырос, что он изменился, что жизнь для него теперь не пустой звук, Тоби по-прежнему оставался для него юнцом. Несмышленым мальчишкой, который раскрыв рот смотрит на другого – старшего, более красивого, смелого, состоятельного и самостоятельного мужчину. Уверенного в себе и не нуждающимся в чьем бы то ни было одобрении, чтобы любить себя и ощущать, что чего-то стоит.

Ленд крузер в конце концов встал. Выныривая из своих мыслей, Мерфи даже не заметил, как быстро Кларк преодолел расстояние между ними, чтобы страстно поцеловать. Отталкивать  его брюнет не собирался. Приоткрыв рот, позволил Тоби продемонстрировать всю страсть и весь адреналин, что выплеснулся в кровь за время погони. А стоило Кларку оторваться от губ Линкольна, чтобы сделать глубокий глоток воздуха, как Мерфи тут же хрипло проговорил:

— Так, твой дружок – коп? — почему-то это прозвучало куда более насмешливо, чем того хотел Мерфи. На лице скользнула тень легкого недоверия, что тут же сменилась маской изумления. — Вот так поворот.

Следующий поцелуй был легче, не таким напористым. Но с не меньшим желанием и отдачей. Мерфи коснулся пальцами запястья Тоби, заглядывая тому в глаза. Безумно, просто безудержно хотелось заглянуть в его мысли и понять, о чем тот сейчас думает. И действительно ли все так, как он говорит?

Но этот порыв Мерфи шлет лесом, а затем тянется к губам Кларка.

Говорят, у полукровок есть одна «чудесная» способность – оставаться хладнокровными ко всему. Ничего не ощущать, ни к чему (и ни к кому) не испытывать привязанность или симпатию. Да и не понимают они, что это такое в сущности своей.

До встречи с Кларком Мерфи был уверен, что скупать эмоции смертных у «торгашек наивностью», как он называл мистиков, — его удел. Старался не подсаживаться на иглу, не брать слишком много или слишком часто. А если вдруг хотелось – ну, конечно же, хотелось! – держать себя в руках. Много полукровок – и темных, и светлых – полегло в этой трясине чувств. И если бог существовал, то имел очень скверное чувство юмора.

— У тебя стоит, — констатирует и без того известный Кларку факт. Пальцы Линкольна сжимаются сильнее на запястье парня и, не удержавшись, он все же касается мыслей мальчишки. Видит там Спенсера. Видит, как Кларк писал тому сообщение, прежде чем зайти в бар. Видит одну из сцен их встречи, где Кларк улыбается своему любовнику и тот целует его в ответ. Блядская идиллия. И… продолжает целовать Тоби. Лишь добавляя желания и охоты. Опускает ладонь на его пах, сжимая член через ткань. Вот так и стелют дорожку в ад. Плевать, какой вы веры, блуд – чертовски тяжкий грех.

Подпись автора

by thirdkingdom

… И Мерфи тоже очень хочет.

Удивительно, но даже столько лет спустя, в Линкольне просыпаются первобытные, типичные для смертного тела желания — страсть, вожделение, нетерпение. Это также первостепенно, как есть, пить, дышать. Видимо, когда Творец, кем бы он ни был, задумывал полукровок лишенными чувств, но созданными по образу и подобию и столь похожих на людей, он позабыл, что присущие человеческому телу нужды и желания никуда не денутся. От чего и вышел вот такой коктейль: когда нет чувств, но трахнуть безумно хочется.

Линкольн целует парня в ответ с желанием. Толкается в рот языком, сжимает на его паху пальцы, но не слишком сильно и тянутся интуитивно за губами, стоит Тоби немного отпрянуть от него.

Блондин просил поехать к нему. Не хочет думать о Спенсере, не сомневается и совершенно точно, как и сам брюнет, хочет его. Его дыхание горячие, поцелуи жадные, да и все вновь почти такое же, как и семь, восемь или десять лет назад.

На просьбу Кларка брюнет не отвечает. Лишь тянется к губам парня, целует вновь, а затем снова и снова, чтобы через пару минут, наконец, отодвинуться. Также резко, как и налетел на него с чередой ласк.

Всю дорогу они ехали почти молча. Лишь изредка смотрели друг на друга, улыбались. Посмеивались каждый своим каким-то мыслям. В салоне Тайоты играло радио. Стемнело и дождь, который шел, пока они целовались (и чего даже не заметили) успел прекратиться. В салон автомобиля, в открытое окно со стороны водителя, врывался прохладный по меркам летнего Лос Анджелеса воздух.

Вырулив на Франклин стрит, где начинался район Лос Фелиз, где у многих звезд были дома, Линкольн снова выудил из пачки сигарету и закурил. Взглянул на пассажира и вскинул вопросительно бровь:

– Будешь? – а затем протянул Тоби открытую пачку сигарет. – Так и хочется увидеть, как во рту окажется сигарета.

И тут же засмеялся.

– Черт, я сказал это вслух?

Машину уже ехала по Де Мил драйв, миновав Лафлин Парк драйв. И еще через пару минут Линкольн остановил машину рядом с высоким — не менее двух метров — забором. Но уже за ним виднелась иллюминация.

– Приехали. Я теперь обитаю тут. Не сравниться, конечно, с пентхаусом, где я жил до этого. В хорошем смысле.

Придерживать дверь для Кларка было больше не нужно. Пока сам Мерфи выходил из авто, парень также оказался на улице.

– У меня небольшие сложности с воротами. Вызвал мастера, но… – Линк всплеснул руками, а после в последний раз затянулся и потушил сигарету. – Вернись в машину, ну… Или подожди.

А после, когда открыл ворота, вернулся быстро в машину, чтобы загнать ее во двор. Через пару минут, когда за ними закрылись ворота его дома, а Кларку открылся вид из довольно шикарного трехэтажного особняка в стиле модерн, Мерфи включил еще пару включателей в щитке и дом озарился светом.

– Осторожно. Тут крутая ступенька, – воспользовавшись случаем, Мерфи подхватил парня под поясницу, и вместе с ним поднялся по небольшим ступенькам. Тут же их взору открылся довольно большой бассейн. Еще небольшие ступеньки, а затем пара секунд на замок и вот они уже в доме Линкольна.

– Заходи, чувствуй себя как дома, – зажег свет в гостиной, сбросил с плеч пиджак и направился прямиком на кухню. – Выпьешь что-то?

Подпись автора

by thirdkingdom

—  То же, что и я? — проговаривает себе под нос Линкольн, наливая в два стакана виски. Закрывает хрустальный штоф крышкой и чуть отодвигает его, чтобы случайно не смахнуть сосуд на пол неаккуратным движением. Когда парень разворачивается, Тоби уже подходит к нему. Линкольну осталось лишь протянуть стакан. — Тогда виски, не против?
При мягком свете гостиной, который заливает кухню наполовину и разбавляемый наружной иллюминацией, что сочится тонкими островками света сквозь окно, Мерфи разглядывает блондина вновь. Но уже более цепко. Хватается взглядом за его глаза, лицо, губы. Изучает шею, ключицы, руки. Скользит взглядом ниже, по торсу и к паху. Чуть наклоняет задумчиво голову в бок и делает глоток виски.

— Да, наверх и вторая дверь налево, — все так же задумчиво бормочет брюнет. Тоби стал старше. Это всенепременно. Его лицо больше не напоминает безобидного котенка, которого жизненно необходимо укрыть от любой непогоды. Но в нем по-прежнему читается легкость и привлекательность. Смазливо-сексуальная привлекательность. Только вот под глазами залегла усталость и следы не совсем легкой жизни. Это Линкольн понять мог – все же обучение на хирурга не самая легкая и быстрая штука. Десятки, сотни бессонных ночей. И очень, очень большой чек за образование. В некоторых ВУЗах Америки итоговый билл достигает миллиона. Интересно, откуда у Кларка такие деньги?

— Тебя твой парень ждать не будет? — вопросы про парня обычные. Хоть Мерфи и не свойственно волноваться о чужой личной жизни. Как и в целом о чужом благосостоянии. Или волноваться вообще. Но все, что касается Кларка, всегда было таким – через десяток вопросов и прощупываний. Мерфи жутко любопытно. Ему хочется прижать Тоби к стене и задать еще сотню и один, а лучше тысячу и один вопрос. Наблюдая за тем, как он без тени сомнения или недовольства отвечает. Во всяком случае, так было раньше. Будет ли в этот раз по-прежнему. Мерфи чертовски любопытно. — Беспокоиться, звонить, отправлять десяток сообщений…

С каждым словом Линкольн подходит к Тобиасу ближе. Касается пальцами его рубашки. Скользит коротким ногтем от пуговицы к пуговице, попутно расстегивая несколько верхних. Жадный взгляд изучает открывшееся, но лишь чуть-чуть, тело и Мерфи тихо, едва слышно, выдыхает. Облизывает губы и слабо улыбается своим мыслям.

— Я бы почувствовал чужой запах на твоем теле…

С этими словами Линкольн наклоняется к шее парня и касается кожи губами. Мимолетно и легко. Чередой легких поцелуев-касаний опускается ниже, к ключице и чуть прикусывает кожу.

— Как его, говоришь, фамилия? — Тоби не говорил, но Линкольну вдруг показалось, что он знает этого Спенсера. Бойфренда Кларка. Тот образ, который Линкольн видел в голове парня, стоило задать вопрос, кажется брюнету знакомым. Под ложечкой вдруг засосало, а во рту внезапно пересохло. Линкольн отстранился, словно и не пытался соблазнить блондина еще секунду назад. Сделал пару глотков виски, а затем отставил пустой стакан на столик. Расстегнул манжеты рубашки и чуть закатал рукава, примерно до середины предплечья.

Отредактировано Lincoln Murphy (Вс, 15 Ноя 2020 17:40:23)

Подпись автора

by thirdkingdom

Гинсберг.

Эта фамилия заставляет целый ряд воспоминаний всплыть в памяти. Он помнит щуплого мальчишку лет 17, который страдал дислексией, был очень болезненным и худым настолько, что хоть по нему анатомию изучай. Он пришел к Линкольну, когда тот был крайне расслаблен и доволен собой и жизнью. После очередной дозы человеческих эмоций – на них тогда Мерфи сидел крепко, что едва не подхватил болячку, – принимать смертного было глупостью, но парень согласился.

Вальяжно и лениво двигался, постоянно думал лишь о том, где бы взять чего съестного и выпить. Сушило безумно, хоть Линк выпил, пожалуй, уже не один литр воды и еще больше спиртного.

Тот убогий, тощий мальчик хотел стать гордостью отца. Копа с большой буквы «К». который имел не одну награду и был уважаемым во всей округе. А еще он хотел быть сильным, уверенным в себе и здоровым – ведь физическая форма все для будущего бойца. В его прошлом состоянии Спенсер Гинсберг никогда бы не поступил в академию. А если бы и смог, то вылетел бы после первой тренировки, что наверняка бы его почти убила.

Линкольн, в силу своего опьянения и расслабленности, был небрежен. Отмерил мальцу 13 лет жизни и отпустил. Из того состояния он вышел уже через неделю, но вот сделка была уже закреплена и записана на одной из страниц его книги.

Тоби ушел наверх и Мерфи вдруг осознал, что даже не заметил, когда парень его покинул. Он все еще стоял на кухне, прижавшись задницей к столешнице, и прокручивал в голове события минувших лет.

— Гинсберг… — вслух повторил Линкольн, чуть вытягивая ладонь. На которой тут же, прямо из воздуха, появилась книга. А проще – небольшой блокнот в кожаном, порядком истрепавшемся переплете. Пролистав несколько десятков страниц, Мерфи взглянул на строки и нашел: Спенсер Гинсберг, 13 лет. Дата заключения сделки – 18 ноября 2007 года. Этому человеку осталось жить около пяти месяцев, после чего его душа перейдет к Линкольну. Вот так просто.

Книга исчезла ровно так, как и появилась, а совершенно ничего не ощущавший Мерфи, медленно пошел к лестнице, поднялся на второй этаж и приоткрыл дверь ванной.

— Останешься до утра? — привалился плечом к дверному косяку, сложив задумчиво руки на груди и изучая блондина, что стоял напротив зеркала. — Раздевайся. Я все равно тебя никуда не отпущу.

Подпись автора

by thirdkingdom

— Порой о своих желаниях нужно говорить прямо, — заключает спокойно Линкольн. Чуть напрягает руки, когда Тоби упирается в них своими. Взгляд скользит по лицу к шее, а затем назад, к губам. — Да, — Линкольн тихо отвечает, чуть подаваясь вперед и целуя парня мягко в губы. — И еще увижу. Не один раз.

Опускает руки, чтобы сжать ладонями поясницу парня. Прижать к себе, вовлекая в поцелуй. Теперь, когда он знает, что его парень это тот же человек, чья душа записана в книге, интерес вдруг пропадает. Линкольну больше не интересно, «что скажет Спенсер». Линкольн знает, что Спенсер обманул судьбу, взял то, что ему не принадлежит и должен за это расплатиться. А Тоби ему не принадлежит вдвойне. Кларк никогда бы не был со Спенсером, узнай он его таким, каким его видел Линкольн тринадцать лет назад. Впрочем, тут ему становится интересно – а так ли это?

Целуя парня крепче, обнимая за поясницу и прижимая к себе, Мерфи ощущает, как у него стоит. Ощущает вновь напряжение парня и шумно выдыхает, разрывая поцелуй. Интересно, где та черта, когда можно сказать, кто ты такой?

— Ты красивый, — вдруг шепчет хрипло Мерфи. Фокусирует взгляд на припухших от поцелуев губах блондина. А все его естество – первобытное и примитивное – собирается где-то в районе паха. Жгучим узлом вожделения. Оно пахнет развратом и неудержимостью. Если Тоби забудется хоть на мгновение, Мерфи его уже никому не отдаст.

Как в том фильме, «Властелин колец».
«Мояяя прееелесть».

Линкольн вновь тянется к губам парня. Вновь его целует. Расстегивает пуговицы на рубашке, пока та не опадает свободно вдоль тела. Запускает ладони под ткань, щупая повзрослевшее, но все еще юное и упругое тело. Он такой хрупкий. Такой ранимый и… смертный.

— Спальня там, — кивком головы, Линкольн приглашает Тоби в кровать. Отступает назад, а после, подгадав момент, подхватывает его под бедра и взваливает к себе на плечо.

Подпись автора

by thirdkingdom

Донес до спальни Линкольн его быстро. Открыл дверь ногой, чуть толкнув снизу, а затем аккуратно включил свет. Похлопав парня по аппетитной попке, бросил аккуратно того на кровать, тут же опускаясь на колени и нависая над лежащим на кровати парнем. Подался вперед, оказываясь на четвереньках, и тут же принялся целовать. Сладкие пухлые губы манили. Линкольн до сих пор помнил, что стоит зацеловать Тоби и его блядские пухлые губы тут же сводят с ума. Будоражат воображение и заставляют желать всего самого пошлого, откровенного. Не задумываясь о том, насколько это хорошо. А когда Кларк принимался делать минет, Линкольн был готов кончить от одного вида. Этот парень сводил его с ума. Хоть Мерфи этого не понимал. Ни тогда, ни теперь. Пока что.

Животная страсть. Вот с чем ассоциируется у него Тобиас. С самой жгучей, грязной животной страстью. Ему всегда хотелось трахать его, прижимать, целовать. А стоило Кларку посмотреть в другую сторону, проводить взглядом другого парня или оценить чью-то задницу, как Линкольну хотелось вытрахать из юнца всю эту дурь.

Теперь же его «не уедешь?» застряло и звенело в ушах. Даже когда где-то близко, в грудной клетке под бледной кожей билось оглушительно сердце, Линкольн слышал это треклятое «не уедешь?». Да. Он уехал. Но потому что так было нужно. Во-первых, для самого Тоби. А во-вторых… Потому что иначе все могло закончиться куда плачевнее.

— Ты слышал о джинах и гадалках? О законниках, и о людях, которые платят налоги и получают от сверхъестественного мира все, что пожелают. Или почти все, — вдруг зачем-то спрашивает Линкольн в перерывах между поцелуями. Он знает, что парень – не прост. Знает, что этот малыш способен отставить метку на человеке, чем обречет его на смерть. Но знает ли он о Спенсере? Понимает ли, что то, что теперь лежит в постели Мерфи – ничто иное, как неизбежное. Ведь Гинсбергу все равно не жить. — Как относишься?

У не людей, у тех, кто обладает сверхъестественными возможностями, меньше прав в этом мире. И среди смертных царит ужасное неравенство и предрассудки. Знает ли Тоби о полукровках? Имеет представление о том, на что они способны?

На что способен Линкольн Мерфи.

Оставляя поцелуй за поцелуем на теле блондина, Мерфи едва сдерживает желание снять штаны и поставить его раком. Едва сдерживается, чтобы не заставить того кричать в экстазе. Как когда-то, семь лет назад.

Кусает его за шею, но совсем легонько, не оставляя следов. А затем – за мочку уха. Тут же аккуратно опускается всем телом на него сверху (и все же упирается в руки, поддерживая тем самым удобную дистанцию для обоих). Заглядывает парню в глаза и, не отрывая взгляда, целует в подбородок. А затем – и в губы.

— Спенсер знает о тебе?

Отредактировано Lincoln Murphy (Вс, 15 Ноя 2020 23:17:19)

Подпись автора

by thirdkingdom